Проект разъяснений по вопросам мошенничества с электронными деньгами и безналичными расчетами вызвал острую дискуссию. На Пленуме Верховного суда России обсудили статус виртуальной валюты, поговорили о правилах квалификации краж с банковских карт и лицевых счетов. Споры вызвал порядок установления места и времени совершения «цифровых» преступлений.
В основе постановления лежат разъяснения от 27.12.2007 года (№ 51). Актуальность многие разделы этого документа сохраняют и сегодня. Однако экономика за 10 лет заметно изменилась. Отношения в интернете развиваются стремительно, что требует от судов модернизации подходов и позиций. Проект в ходе заседания презентовала судья Татьяна Хомицкая.
Одним из ключевых вопросов стало толкование мошенничества в компьютерной сфере. Такой термин ввела статья 159.6 УК РФ. Авторы проекта предлагают отнести к категории преступлений любое незаконное вмешательство в систему хранения, передачи и обработки сведений. Отделять «цифровое» мошенничество от кражи в сети решено за счет способа совершения. Во втором случае злоумышленник вводит некую информацию, например пин-код. К краже решено относить хищение средств путем взлома онлайн-банков. Использование же поддельных сайтов, фальшивой электронной почты или аккаунтов в сети ВС РФ относит к обычному мошенничеству. Компьютерным оно не считается.
Интересно, что инстанция признала предметом хищения не только традиционные денежные средства, но и электронную валюту. С таким подходом, к слову, согласны далеко не все эксперты. Ряд специалистов напоминает о неурегулированном статусе виртуальных денег.
Члены заседания не смогли прийти к единому мнению относительно момента окончания мошенничества в безналичных расчетах. Ряд участников заявил об окончании деяния после передачи средств в распоряжение злоумышленника. Вторая группа экспертов предлагала использовать в качестве точки отсчета дату списания платежных средств со счетов (кошельков) пострадавшего. Хомицкая выступила в поддержку второго подхода. Судья отметила, что при похищении денег имеет ключевое значение ущерб потерпевшего. Таковой наступает при фактическом изъятии сумм. В пользу второго варианта свидетельствовала и практика. На деле далеко не всегда можно проследить цепочку транзакций.
Оппоненты настаивали на необходимости подтверждения факта присвоения капиталов. Преступник, по мнению эксперта Яни, должен завладеть средствами. Подход поддержал заместитель генпрокурора Леонид Коржинек. Правоохранитель отметил, что все мошенничества считают оконченными в момент фактического получения злоумышленником средств потерпевшего. Исключение было бы ошибкой.
Неоднозначным оказалось мнение и по вопросу о месте совершения преступления. В проекте вновь отразили два подхода. В первом случае таковым признавалась точка расположения мошенника. Этот вариант поддержал Коржинек, назвав алгоритм универсальным. Во втором речь шла об адресе банка, либо филиала. Этот подход был близок томскому судье Андрею Архипову. Служитель Фемиды обратил внимание на возможность похищения средств в самолете, поезде или ином движущемся транспортном средстве. Злоумышленники активно используют мобильные устройства, а потому логично делать привязку к финансовой организации.
В постановлении ВС РФ затронул отдельные аспекты мошенничества с займами. Область применения статьи 159.1 УК РФ предложили сократить. Так, например, в роли кредиторов по таким делам должны выступать только банки. Отношения с гражданами или организациям, включая МФО, попадать под действие нормы не могут. Интересными оказались разделы проекта, посвященные вопросам махинаций с социальными выплатами. Внимания практиков заслуживает и квалификация составов «предпринимательского» характера.